^ Великий потенціал українсько-шведських відносин
"Голос України"Голова Верховної Ради України Володимир Рибак наголошує на необхідності активізації взаємодії на рівні парламентів України та Королівства Швеція.
«В Україні цінують дружні відносини з Королівством Швеція і зацікавлені в їх подальшому успішному розвитку», — сказав Голова Верховної Ради в четвер під час зустрічі з Надзвичайним і Повноважним Послом Королівства Швеція в Україні Андреасом фон Бекератом.
В.Рибак відзначив інтенсивну динаміку цьогорічних українсько-шведських взаємин і заявив, що наша країна розраховує на продовження політичного діалогу на найвищому рівні, додавши, що найближчу таку можливість міг би надати листопадовий Саміт «Східного партнерства» у Вільнюсі.
Важливим пунктом порядку денного українсько-шведського співробітництва Голова Верховної Ради назвав активізацію взаємодії на рівні парламентів наших країн.
Керівник парламенту також повідомив, що у Верховній Раді України завершується процес формування депутатської групи з міжпарламентських зв’язків з Королівством Швеція, і на сьогоднішній день 47 народних депутатів України подали заяви про входження до цієї групи. «Упевнений, що після затвердження складу депутатської групи буде налагоджено плідну взаємодію між депутатами наших парламентів», — сказав він.
Торкнувшись теми укладення Угоди про асоціацію з ЄС та початку її тимчасового застосування, глава українського парламенту зазначив, що це питання має стратегічне значення для подальшого розвитку внутрішньої і зовнішньої політики України.
У зв’язку з цим В.Рибак підкреслив, що в Україні задоволені результатами нещодавнього візиту в Україну міністра закордонних справ Швеції Карла Більдта та міністра закордонних справ Польщі Радослава Сікорського.
«Ми впевнені, що рішення Ради ЄС із закордонних справ 18 листопада цього року щодо підписання і тимчасового застосування угоди буде позитивним. До цього ми докладаємо всіх зусиль», — сказав Голова Верховної Ради, зазначивши, що Україна готова до виконання угоди після того, як вона буде ратифікована Верховною Радою України. Відповідна національна програма імплементації нині перебуває на завершальному етапі узгодження, додав В. Рибак.
Ще одним важливим пріоритетом для України у відносинах з ЄС В. Рибак назвав успішне продовження безвізового діалогу. Говорячи про подальше спрощення візового режиму між Україною та ЄС, він відзначив важливість набуття чинності 1 липня ц. р. Угоди про внесення змін до Угоди про спрощення оформлення віз.
«У цьому зв’язку українська сторона докладає максимальних зусиль до завершення виконання першої фази Плану дій щодо лібералізації ЄС візового режиму для громадян України», — наголосив В. Рибак.
Він повідомив, що Верховна Рада ухвалила 15 законодавчих актів з «євроінтеграційного пакета», і питання євроінтеграції, за його словами, об’єднало парламент.
Верховна Рада, сказав В.Рибак, має ухвалити ще два закони — про реформування прокуратури з урахуванням висновків Венеціанської комісії і щодо внесення змін до виборчого законодавства, зокрема, в частині виключення неможливості встановлення результатів виборів. «Я не бачу жодних серйозних питань з ухваленням цих законодавчих актів», — зазначив він.
В. Рибак також повідомив, що наступного пленарного тижня парламент планує розглянути питання стосовно Ю.Тимошенко. За його словами, зареєстровані три законопроекти, два з яких — про лікування за кордоном людей, котрі відбувають покарання, тяжко хворіють і не мають можливості вилікуватися в установах пенітенціарної системи, а один — щодо амністії Ю.Тимошенко.
У свою чергу, пан посол наголосив, що його країна є одним із найбільших прихильників приєднання України до Євросоюзу. «Швеція дуже сподівається, що Вільнюський саміт буде успішним», — сказав він.
Пан посол наголосив, що уряд Швеції надає великого значення розвитку двосторонніх взаємин. Він назвав значним потенціал економічних українсько-шведських відносин, зокрема, в частині інвестування в українську економіку.
^ : «Підписання Угоди про асоціацію між Україною та ЄС на третьому саміті «Східного партнерства» у Вільнюсі 28—29 листопада цього року — ключовий пріоритет зовнішньої політики України. 18 вересня на засіданні уряду ми схвалили рішення щодо укладення Угоди про асоціацію, що стало важливим процедурним етапом».
http://www.golos.com.ua/Article.aspx?id=305208 Надзор окончен
Сергей Сидоренко, "КоммерсантЪ" (Украина)Вчера Президент Виктор Янукович подал в парламент проект закона "О прокуратуре" — об этом заявил советник президента Андрей Портнов. Впрочем, секретариат Верховной Рады зарегистрирует документ не раньше следующей недели, пояснили в парламенте. Проблема связана с тем, что в базе парламента уже есть проект закона "О прокуратуре" N0886, внесенный оппозицией и принятый в первом чтении, до его рассмотрения запрещается регистрировать проект с таким же названием. По договоренности всех фракций во вторник утром проект N0886 будет отклонен, что позволит регистрацию документа, поданного Главой государства.
Президентский законопроект прошел экспертизу Венецианской комиссии, которая позитивно его оценила. Европейские эксперты, в частности, подтвердили, что он окончательно ликвидирует общий надзор прокуратуры за соблюдением законности в государстве. Между тем у ВК остался ряд претензий к документу — как технических, так и политических.
Доработанный проект учел многие замечания ВК, а также ряд замечаний, сделанных оппозицией. Например, из ст. 16 исчезла норма о преследовании тех, кто выражает неуважение к прокурору,— ВК отмечала, что эта статья могла стать основанием для исков против СМИ, критикующих прокуратуру. Администрация Президента исправила норму, открывавшую возможность для назначения генерального прокурора на неограниченный срок. Согласно доработанному проекту, вводится семилетний срок полномочий генпрокурора (сегодня — пять лет). Впрочем, эта норма заработает лишь в случае внесения соответствующих изменений в Конституцию, подчеркивается в заключительных положениях законопроекта.
Некоторые рекомендации ВК не были учтены. У прокуратуры остались полномочия представлять в суде интересы несовершеннолетних, недееспособных и частично дееспособных граждан. В Европе считают избыточными такие функции прокуратуры. ВК предлагала компромиссный вариант: к примеру, защищать детей в судебном процессе только по просьбе их родителей. "Но на практике есть немало случаев, когда родители или опекуны действуют не в интересах своих детей",— считает Андрей Портнов. Эта норма между тем вызывает конфликт интересов в административном процессе, когда прокурор, защищая права граждан, вынужден выступать против интересов государства.
В законе осталось также право прокуратуры представлять интересы госорганов, если прокурор считает, что сами они не обеспечивают или недостаточно обеспечивают свою защиту. Но в этой части законопроекта АП учла главную претензию ВК. Европейские эксперты опасались, что данная норма реанимирует общий надзор, и предложили заменить ряд терминов и формулировок, АП выполнила эту рекомендацию.
В оппозиции по-прежнему считают, что у проекта есть ряд недочетов. По мнению депутатов, проблемы документа не ограничиваются теми, что названы в выводах ВК, в нем есть скрытые недостатки. "В проекте не ограничено ни количество заместителей генпрокурора, ни штатное расписание прокуратуры. Генпрокурор держит всех на крючке. Захочет уволить кого-то — сократит штат, а потом снова расширит",— описал одну из проблем Андрей Мищенко ("Свобода").
Народный депутат Наталья Агафонова (УДАР) заявила, что ее фракция подаст свой законопроект, впрочем, в оппозиции не исключают, что в итоге поддержат президентский. "Мы готовы садиться за стол переговоров, брать оба проекта и искать компромисс. Мы понимаем, что до вильнюсского саммита закон однозначно должен быть принят",— заявила она. О возможности компромисса сообщил и Сергей Сас, ранее жестко критиковавший президентский проект.
В Партии регионов с опаской относятся к идее оппонентов. "Я помню, как рассматривался Уголовный процессуальный кодекс, когда подали 4700 поправок, чтобы завалить проект. Если будут нормальные предложения — отлично. Но если повторится старая история — нам не по дороге",— сказал народный депутат Владимир Олийнык.
http://www.kommersant.ua/doc/2332932 Василий Хмельницкий — о первых деньгах, «Запорожстали» и банке «Хрещатик»
Нина Мищенко, журнал «Форбс» (Украина)Просторный холл, несколько постов охраны, по коридору в ряд – сразу несколько табличек, оповещающих, что за ними находятся приемные народных депутатов разных фракций. Так выглядит офис Киевской инвестиционной группы на ул.Лаврская. Депутатов приютил друг и партнер – основатель КИГ Василий Хмельницкий, главный герой ноябрьского номера журнала Forbes. Сам бизнесмен тоже опытный политик, с 1998 года он не снимает значок народного депутата. Серьезных законопроектов, правда, за это время Василий Иванович не подавал, да и Раду посещает нечасто. Политические амбиции у Хмельницкого отсутствуют, зато бизнесовых – очень много.
В кабинете бизнесмена свободно, уютно, но вид из окна удручающий – старый шинный завод. Хмельницкий готов его выкупить, но пока не сошелся с собственниками в цене. «Просят $250 млн, я максимум могу дать $35-36 млн, и то, только за землю», – оценивает он мозолящий глаза актив.
Хмельницкий родился в Казахстане, где его родители поднимали целину. Когда ему было два года, они вернулись на родину, в городок Ватутино Черкасской области. Там Хмельницкий на тройки-четверки окончил школу, отучился в ПТУ на газосварщика-слесаря, а в Архангельске отслужил в ракетных войсках. Службу в армии он называет пустой тратой времени: «Интеллектуально не вырос ни на каплю, только физически».
За свою 20-летнюю бизнес-деятельность в Украине Хмельницкий и его партнер Андрей Иванов побывали акционерами доброго десятка крупных активов, среди которых – «Запорожсталь», «Киев Хлеб», «Киевэнерго», завод «Росинка». Почти ни разу Хмельницкий не продавал компании с убытком. Сейчас его состояние Forbes оценивает в $333 млн.
В первой части интервью он рассказал о первых шагах в бизнесе, причинах покупки и продажи «Запорожстали» и возможных изменениях среди собственников банка «Хрещатик».
–
^ – Мой старший брат Валерий учился на вечернем в Ленинградском институте советской торговли и работал там в порту. В 1986 году я поехал к нему и устроился на стройку. В этом было три преимущества: строители могли через три года получить ленинградскую прописку; через три года хорошей работы тебе давали коммунальную комнату; ты мог зарабатывать неплохие деньги. Днем работал сварщиком, вечером ходил на занятия в ЛЭТИ (сегодня – Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет. – Forbes).
–
^ – Родители не имели возможности мне помогать, и первое время денег не хватало. Поэтому в субботу и воскресенье подрабатывал. Сначала устроился развозить мебель, за выходные мог заработать 15 рублей, а мог вообще ничего. Один раз попал в бригаду, которая развозила пианино. В лифт они не помещались, носили по лестнице, и иногда на девятый этаж. За день семь штук развезли. Получили деньги, поделили,
Один раз попал в бригаду, которая развозила пианино. За день семь штук развезли. Получили деньги, вышло по 4 рубля. Я был такой уставший, что вызвал такси и как раз за эти деньги доехал домой. Тогда я понял, что не всегда тяжелый труд может принести хороший заработок вышло по 4 рубля. Я был такой уставший, что вызвал такси и как раз за эти деньги доехал домой. Тогда я понял, что не всегда тяжелый труд может принести хороший заработок. Деньги могут достаться легко, а могут не достаться даже с кровью – к этому нужно относиться творчески.
–
^ – В 1987 году СССР начал потихонечку разваливаться, сокращалось производство, стали появляться кооперативы. Первые были в основном строительные, так как они освобождались от налогов. Я это время не поймал, потому что был рабочим. Со стройки ребят начали привлекать на кооперативные работы, мы называли их «халтура» или «шабашка». Одно время красили портовые краны и за два дня получали 120 рублей. Такие деньги мы получали на основной работе за месяц.
–
^ – Была показательная история в моей жизни. Нужно было набрать людей на стройку, платили по 25 рублей за день. Как-то прихожу в общежитие, сидят ребята на телефоне, продают пиво. Говорят, на каждой банке можно заработать 50 коп., а банок много. В это время началось биржевое движение. Я говорю, мол, ребята, пошли работать, можно точно 25 рублей в день получить. Они отвечают, что сделка вот-вот состоится, и они станут миллионерами. Прошло полгода. Мне опять понадобились рабочие. Прихожу к ним в общежитие, говорю, что есть работа и плачу 50 рублей в день. А они снова сидят на телефоне, клеят сделку по продаже Toyota. Прошло три года, они там так и сидели. Я уже купил синюю «шестерку» и квартиру. Они смотрели на меня и говорили: «Как тебе повезло!». Это очень жизненная история для меня. Ты, конечно, можешь жить будущим, но ходить на работу и достигать успеха должен сегодня.
–
^ – Мне повезло, что в общежитии на одном этаже со мной жил Саша Варварин – это брат Дмитрия Варварина (основателя концерна «Орими». – Forbes). Он нанимал меня на первичные работы, потом я начал нанимать других, стал прорабом, сбил своих пять бригад. Это можно было назвать первым моим управленческим опытом. Со временем мы с Сашей создали строительный кооператив «Оникс», он стал его председателем, я замом. В 1989 году он познакомил меня с братом. На то время у него была компания «Орими-вуд» – вторая после «Лесэкспорта» по производству и экспорту древесины в Союзе. Дмитрий был очень умный, честный, прагматичный, и наверно, где-то чересчур негибкий. Он убедил нас оставить строительный бизнес и перейти к нему на работу.
–
^ – Саша открыл «Орими-оил» и возглавил компанию, а мне предложил быть замдиректора. Кажется, что строительный и нефтяной бизнесы разные, но в менеджменте было не очень сложно. Там мы ремонтировали здания и сооружения, а тут – скважины. В Сургуте мы ремонтировали старые скважины, которые работали по 10 лет и давали около 5 тонн в сутки. Мы купили краны А-50 во Львове и с их помощью увеличивали проходимость до 20 тонн. Денег у них рассчитаться с нами не было – мы брали нефтью, перерабатывали ее на Ангарском НПЗ и продавали в России и Украине.
С Андреем Ивановым я познакомился на совещаниях у Дмитрия Варварина. Дима его пригласил на работу
–
^ – Вначале мы продавали нефтепродукты просто компанией «Орими-оил». В 1990-1991 годы, когда бизнес начал развиваться, мы решили открыть в Киеве филиал, он назывался «Данаприс». Так как я из Украины и у меня тут остались связи, курировать филиал поручили мне.
–
^ – Первое время он приглашал меня к себе на совещания и говорил: «Вася, я буду умные вещи говорить, а ты сиди и слушай». Звучит смешно, но на этих совещаниях я и вырос. Сидишь и понимаешь, как сильные люди принимают решения. Через полгода я начал вставлять пару слов, а через год-два сидел за столом и обсуждал вопросы вместе с ними. Человек может расти, когда он общается с людьми выше себя по интеллекту – это основная ценность. На этих совещаниях я познакомился с Андреем Ивановым. Дима его пригласил на работу.
–
^ – 1991 год, ГКЧП, я в Сургуте. Тогда у меня мысль зародилась, что пора возвращаться на родину, у меня там родители, брат, друзья. Украинский филиал неплохо развивался, и мы с Ивановым приехали в Киев. Вскоре появились купоны, гиперинфляция и мы пару раз попадали в плохие истории. К примеру, поставили в мариупольский район две вертушки нефтепродуктов по 2500 тонн каждая. Стоили они как сто машин. В итоге с нами рассчитались через полгода, и на эти деньги мы купили одну машину.
Нужно было хеджировать риски и включить в цепочку экспортную составляющую, которая приносила бы нам валюту. Мы пошли на «Запорожсталь» и ММК Ильича, купили металл, продали его за доллары, поменяли на рубли, за которые покупали нефтепродукты. Тут и началось наше разногласие с головной конторой в Ленинграде. Металл – не их профиля бизнес, они не хотели рисковать. В 1994 году мы за $500 000 выкупили у Варварина долю в киевском филиале и начали работать самостоятельно.
–
^ – Да, у нас после этого с Варвариным было еще три-четыре бизнеса, связанных с нефтебазами в Украине. В 1994 году в России началась чековая приватизация, Дима в этом активно участвовал, купил пароходство, порты, предприятия, заводы, и был в этом очень удачливым. Он научил меня работать с ценными бумагами, и когда началась приватизация у нас, мы работали вместе.
Так мы стали акционерами «Черниговнефтепродукта», «Харьковнефтепродукта», «Житомирнефтепродукта». Например, «Харьковнефтепродукт» – это 20 нефтебаз и 170 заправок. Мощная организация, но по факту оказалась не очень эффективной, тогда я еще этого не понимал.
–
^ – У нас было около 70 нефтебаз и под тысячу заправок. Когда мы их купили – поняли, что без собственного источника нефтепродуктов этот бизнес будет неэффективным. Поэтому решили потихонечку продавать и столкнулись с проблемой. Shell и «Лукойл» не покупали у нас за $100 000 заправку, а строили рядом свою за $1
До 2008-го мы реально были private-фондом. У нас была стратегия покупать то, на чем можно было получать дополнительную доходность. Приобретали 5-10% предприятий, и западные фонды у нас их выкупали. Доходность была до 100% млн. Мы спрашиваем: «Почему?». Они отвечают, мол, у вас 20-30 лет на этом месте была советская заправка, есть течи, и это место уже экологически грязное. Более того, все, что у нас есть внутри, им не нужно, так как они будут делать по-новому. И им наша заправка даже за гривну не нужна, потому что страна поднимется на высокий уровень экологической защиты и их за это место съедят. Но мы все-таки продали эти заправки компаниям, которые поставляли нефтепродукты и неплохо заработали.
–
^ – Этот завод мы покупали с Варвариным вместе. Потом часть производства продали американскому инвестфонду NCH. Сейчас у нас 15% акций завода и мы получаем дивиденды – $3000 в год. NCH выкупил у вдовы Варварина его пакет (Дмитрия Варварина убили в 2000 году. – Forbes).
–
^ – До 2008 года мы реально были private-фондом. У нас была стратегия покупать то, на чем можно было бы получать дополнительную доходность. Рост рынка был колоссальным, мы покупали 5-10% предприятий, и западные фонды у нас выкупали их. Доходность была до 100%.
К примеру, в 1997 году у нас было 10% «Белоцерковшина» («Росава»), которые я за $3 млн скупил у населения. Ровно через месяц какой-то западный фонд предложил мне за этот пакет $5 млн. Я уже договорился, но контракт не подписал. Тут звонок другого брокера, предлагает $7 млн. Звоню фонду, извиняюсь, говорю, что продаю дороже. Они согласились купить за $7 млн, и я продал. Потом оказалось, что брокер перепутал, думал, что у меня «Днепрошина», и на этой его ошибке я заработал дополнительно пару миллионов.
–
^ – В 1997 году мы начали покупать акции «Донбассэнерго». Я сначала купил по 10 гривен за акцию и продал за 40 гривен. Потом они поднялись до 60 гривен, а когда упали вдруг до 40 гривен, я начал покупать. Я уже книжки умные прочитал, понял, что, когда падает, нужно покупать. Когда цена упала до 20 гривен, я купил очень много, но роста не было, акции упали до двух гривен. В 1998 году весь наш портфель рухнул. Тогда мы поняли, что нужно заниматься стратегическим бизнесом, покупать контрольные пакеты. Кто управляет предприятием – тот и главный. У нас пока так. Поэтому дальше мы шли только в контрольные пакеты.
–
^ – Для меня возвращение в Украину было сравнимо с переводом старшеклассника в четвертый класс. Даже если вы были двоечником, то в четвертом окажетесь отличником. В России я прошел хорошую приватизационную школу, а когда приехал в Украину – тут этот процесс только начинался.
–
^ – Сложно было, тогда каждый директор сидел и считал, что он вечный и незаменимый в этом кресле. У нас был 10%-й пакет «Житомирнефтепродукта», остальные акции были распределены между коллективом. Я попросил взять в набсовет одного моего человека, директор отказал. Мол, у меня 90% акций, сидите тихо и ждите дивидендов. Мне этот разговор не понравился, я ответил, что через год буду иметь контрольный пакет. Он рассмеялся мне в лицо. Через год у нас было 50% акций, а у многих членов коллектива, которые продавали мне акции, квартиры в Житомире. Директора уволили.
–
^ – Мы, имея российский опыт по приватизации, понимали, что время торговых операций подходит к концу и на предприятие приходят собственники. С «Запорожсталью» мы плотно работали, и когда в 1997 году она вышла на приватизацию, решили выкупать. У населения покупали акции где-то пять лет. Потом выкупили у фондов, которые поучаствовали в аукционах, и ФГИ. В 1999 году последние 9% акций мы купили за $20 млн. Не очень дешево, пришлось занимать у Эдика Шифрина. С прибыли мы ему отдали.
–
^ – Одновременно выкупали акции, с одной стороны, я с Ивановым, с другой, Эдик Шифрин и Алекс Шнайдер, с третьей – Игорь Дворецкий и Виталий Сацкий. Мы все время проработали с ними на протоколах. Сторона А должна заплатить стороне В такую-то сумму в такой-то срок, и все выполнялось. Простые человеческие отношения. Мы сейчас с Шифриным партнеры в Москве, вместе строим. Бизнес должен заканчиваться так, чтобы мы могли вернуться в партнерство.
Сацкий – производственник, и не вникал в продажи. Когда мы приватизировали завод, то пообещали, что он будет работать, сколько хочет. И когда завод перешел уже в собственность других акционеров, он остался работать. Игорь Дворецкий занимался больше финансами, банком, Эдик – экспортом, а мы приватизацией. Покупали и делили поровну на всех, с прибыли завода начали приобретать металлобазы, коксохим, горно-обогатительные комбинаты.
–
^ – Мы создали «Центр народной экономики» и от его имени подали заявку, тогда это было очень модно. Я просто пришел в Фонд госимущества и рассказал, как могу поднять производство. Фонд посоветовался с правительством, и нам передали «Запорожсталь» в управление.
–
^ – Я с ней познакомился четыре года назад. С президентом был знаком, но не очень тесно. Могу сказать, что ни президент, ни его жена никакого отношения к выделению мне пакета «Запорожстали» не имели. Заметьте, у нас в партнерах не было ни одного чиновника, все три группы – бизнесмены. А если бы я этот вопрос пролоббировал, то какой-то пакет был бы еще у кого-то.
–
^ – В 90-х годах было понятно, что начинает подыматься Китай. Он был всегда рынком сбыта и вдруг начал строить металлургические заводы. Это значит, что мы больше не сможем туда продавать. Более того, они строят новые, более эффективные заводы, у них ниже зарплата, дешевле энергетика, и это значит, что они будут продавать металл дешевле на наши рынки сбыта. По большому счету, это тупиковая часть бизнеса, из которой мы решили выйти.
–
^ – Продали пропорционально все, что у нас было в «Запорожстали», вместе с ГОКами.
–
Сколько получили за свой пакет?– Свыше $400 млн.
–
А сколько всего инвестировали в скупку акций?– Около $70 млн, но нужно учитывать, что в конце 90-х это были совершенно другие деньги.
–
^ – Куда мы только их не инвестировали! В земельные участки, например. У нас есть 100 га земли в Трускавце, которые мы купили перед кризисом и заплатили около $15 млн. Хотели строить отель. Сейчас за такие деньги я этот участок не продам. Хорошо в то время купили объекты, на которых работаем – «Укрвино», например.
Когда бизнесмен идет в оппозицию, у меня это действие вызывает недоумение. Подсознательно я понимаю, что такой бизнесмен в будущем хочет добиться больше власти
–
^ – Интересный и сложный вопрос. Не готов пока отвечать.
–
Скажите тогда, почему перешли из БЮТ в Партию регионов? Вы стараетесь быть с властью, так проще?– Мы всегда считаемся с властью. Когда бизнесмен идет в оппозицию, у меня это действие вызывает недоумение. Подсознательно я понимаю, что такой бизнесмен в будущем хочет добиться больше власти. Бизнес должен быть отдельно, независимо от политики. Если это было бы возможно, наверное, я не пошел бы в политику. Я про власть стараюсь не говорить плохо. Если хочешь говорить о ней плохо – уходи в оппозицию.
–
Для большинства бизнесменов уход в политику – это government relations. Политика помогает бизнесу не в плане каких-то преференций, хотя и это тоже, а скорее в защите бизнеса. Такой себе зонтик от завистников. Какова была ваша цель ухода в политику?– Вы уже ответили на этот вопрос.
–
^ – Мы никогда не брали денег на стороне для своих предвыборных кампаний. Обязательства в политике – это страшная вещь, хуже, чем обязательства по кредиту банка. Человек даст тебе рубль, а захочет получить сто в ответ и пять должностей.
–
^ – Следующий вопрос.
–
Банкиры говорят, что у вас хорошая кредитная история и даже в кризис все обязательства выполняли. У вас была возможность платить или это вопрос репутации?– Мы не любим быть кому-то должны. А если уже и заняли, то к заемным средствам относимся лучше, чем к своим. Репутация – это когда ты выбираешь, выгодно тебе это или нет, а добросовестное обслуживание своих кредитов – это у нас в основе.
–
^ – Мы имели отношение к трем банкам – «Национальные инвестиции», Реал банк в Харькове и «Хрещатик». Первый мы продали менеджерам банка, с которыми сейчас в отличных отношениях, Реал банк продали в прошлом году нашим местным партнерам (после он был перепродан Сергею Курченко. – Forbes). В «Хрещатике» у нас сейчас 37% акций, у Игоря Дворецкого 37% и у КГГА – 25%.
–
^ – Мы сейчас на распутье – покупать у Дворецкого его пакет или продать ему свой. Рынок банковский сегодня в очень плохой ситуации.
–
^ – Нет. В «Хрещатике» у нас есть кредиты под 22-23% годовых в гривне.
–
^ – 10 лет назад в России. Он тогда был министром. Я много чему у него научился. У нас много совпадений – мы оба родились в Казахстане, в одной области, работали оба в Питере, хотя тогда не знали друг друга. Он все время учится, и внедряет новые знания в жизнь. Я тоже все время стараюсь учиться. Он мне всегда новые книги по управлению дарит, и я стараюсь их все прочитать.
–
^ – Хорошие отношения с Грефом не дают тебе права получать кредиты в банке. Он очень умный и осторожный человек. В 2007 году был бум на IPO, и мы свою компанию тоже хотели вывести на биржу. У нас были лучшие аналитики, мы заплатили около $5 млн за due diligence, наняли два инвестбанка, тогда наша компания оценивалась в $1,5 млрд.
«Росинку» купили за $20 млн, продали через год инвестору за $62 млн. Кризис внес коррективы, этот стратегический инвестор пришел к нам и предложил обратно выкупить завод за $25 млн. Мы с ними доторговались до $12 млн, купили и опять продали. Получилось, что заработали на «Росинке» дважды
Мы быстро росли, и была необходимость в финансировании, поэтому попросили у Сбербанка $500 млн. Нам согласились дать только $250 млн, а в кризис дали всего $135 млн. Банк взял в залог все, что только можно было, они сами объехали все наши объекты, получили от нас личные гарантии, и отслеживают до копейки, куда пошли их деньги.
–
^ – Мы с удовольствием перевели к ним свои обороты, и это помогает экономить. Они нас так контролируют, что пропадает всякий соблазн взять оборотные деньги и вложить их в какой-то другой бизнес.
–
^ – В начале 2000-х мы с Ивановым начали покупать акции Белоцерковского завода «Трибо», собрали 12% и искали пути увеличения пакета. На этой теме и познакомились с молодым, предприимчивым и настойчивым бизнесменом Константином Ефименко. Вместе мы докупили до контрольного пакета, он занялся оперативным управлением, и завод начал показывать колоссальный рост. Потом он выкупил нашу долю за хорошие деньги.
–
^ – По «Биофарме» я ему сам предложил войти в партнерство. Основное, что в бизнесе важно – это люди, а у него есть хватка, он понимает процессы. Это то партнерство, когда ты можешь подписать бумагу и спокойно спать. Человек мотивирован, он эффективный, компромиссный – я люблю такое партнерство.
–
^ – В 2006 году к нам пришел директор завода и предложил продать акции. Актив был интересный, начали скупать. С другой стороны скупал акции Вадим, мы скооперировались. Для нас это была портфельная инвестиция, купили за $20 млн, продали через год стратегическому инвестору за $62 млн.
–
^ – Кризис внес свои коррективы, и этот стратегический инвестор решил сократить производство и аннулировать это направление. Он пришел к нам и предложил выкупить обратно за $25 млн. Мы с ними доторговались до $12 млн, купили и опять продали. Получилось, что заработали на «Росинке» дважды.
http://forbes.ua/business/1360317-vasilij-hmelnickij-o-pervyh-dengah-zaporozhstali-i-banke-hreshchatik ^ Артем Скоропадский, "КоммерсантЪ" (Украина)Вчера девять правозащитных организаций направили Президенту Виктору Януковичу и Партии регионов обращение, в котором заявили, что ПР незаконно привлекает несовершеннолетних для участия в массовых акциях. Документ, в частности, подписали участники общественного проекта "Без границ" центра "Социальное действие", Центра гражданских свобод, Центра информации о правах человека, представители правозащитного центра "Поступ" и крымского правозащитного центра "Действие".
Авторы письма уточняют, что митинг 3 сентября в Луганске в честь дня освобождения города от немецко-фашистских захватчиков "превратился в агитационное мероприятие правящей партии", во время которого около 5 тыс. школьников и студентов Луганской области вынуждены были держать в руках "сотни флагов Партии регионов". "Дети и молодежь не могли покинуть место проведения мероприятия по собственному желанию, так что это стопроцентное использование административного ресурса",— рассказал глава правления луганского правозащитного центра "Поступ" Константин Реуцкий.
