Теория спроса и предложения всего-навсего утверждает, что на данном рынке установится некая определенная цена на каждый товар при данном объеме его предложения

ТЕОРИЯ СПРОСА

Теория спроса и предложения всего-навсего утверждает, что на данном рынке установится некая определенная цена на каждый товар при данном объеме его предложения и данном объеме спроса. То же можно сказать и по-другому: при данной цене товар будет иметь определенный спрос. Далее вступают в силу другие рыночные законы и вызывают вполне предвиденные последствия.

Покупатель, напомним, вовсе не интересуется затратами труда, в результате которых товар появился на рынке. Но продавец их наверняка дотошно подсчитал и резонно ожидает, что рыночная цена возместит его издержки. Вполне возможно, что у разных продавцов эти издержки неодинаковы. Однако в той степени, в которой товар однороден по качеству, он будет продаваться по единой цене, и в дальнейшем с рынка выпадут те продавцы, у которых издержки выше, чем согласен заплатить рынок. Если упрощенно предположить, что товар производится циклически, через равные у всех промежутки времени (допустим, созревает урожай), то в следующем цикле цена единицы товара поднимется, оставшиеся производители получат дополнительную прибыль. Наблюдается некоторый колебательный, но стремящийся к затуханию процесс.

От цикла к циклу в производстве каждого товара будут оставаться только наиболее умелые производители, использующие лучшие из имеющихся орудия, сырье и технология, и отсеиваться худшие по этим факторам. Чем выше рыночная цена какого-либо товара по сравнению с затратами, тем больше найдется желающих попробовать себя в этой отрасли. Каждый раз, когда цена выше средних затрат, предложение этого товара будет стремиться к возрастанию и тем самым снижать цену; в противном случае произойдет обратный процесс. В конце концов оказывается, что цена постоянно стремится к некоторым усредненным издержкам, которые суть не что иное, как Марксова стоимость. Нет принципиального противоречия между марксизмом и рыночной теорией. Осталось лишь подтверждение замечания Ленина, что “99% марксистов не понимают Маркса”.

Сам основоположник марксизма именно в этом смысле подчеркивал, что цена не складывается из издержек производства и прибыли, а распадается на издержки и прибыль, о чем совершенно забыли его последователи. Слепо восприняв как догму Марксовы критические замечания относительно законов спроса и предложения, они до предела упростили сам смысл теории стоимости, в практическом ценообразовании, устанавливая цену как сумму фактических издержек производства с некоторой прибылью. Как мы уже знаем, реальные последствия от такого “внедрения марксизма” оказались весьма плачевными. Но “Капитал” в этом менее всего повинен.

Процесс создания стоимости по Марксу и рыночный механизм ценообразования - это не два противоположных взгляда на экономику, а взаимодополняющие объяснения ее законов. Теория стоимости является одним из важнейших путей к познанию функционирования рынка, и весьма жаль, что в посткоммунистических государствах ее столь же поспешно отбрасывают, как в свое время канонизировали.

Коль уже зашла речь о Марксе и марксизме, для знакомых с этим учением сделали еще два замечания. Во-первых, попробуем критически оценить Марксову критику закона спроса и предложения. Он пишет в “Капитале”, что нельзя разумеется, отрицать влияние соотношения спроса и предложения на отклонения цен: если спрос выше предложения, то цены растут, если наоборот - падают. И тут же задан каверзный вопрос: а что же происходит, когда спрос и предложение равны? Вот тут-то теория спроса и предложения демонстрирует, мол, свою беспомощность.

С сожалением придется признать, что Маркс полемическом увлечении слегка слукавил. Он, живущий в рыночном обществе, не мог не знать, что именно на рынке спрос и предложение всегда уравновешены. Рыночная цена как раз и является главным уравновешивающим фактором. На истинно свободном рынке не бывает дефицита, то есть состояния, когда есть желающие заплатить, но товар отсутствует в продаже. По рыночной, то есть равновесной цене, всегда можно купить любой товар хоть на Бродвее, хоть в Центральной Африке. Рынок стремится к равновесию, устанавливает для этого равновесную цену; она же, в свою очередь, поддерживает это равновесие. Неравновесие может наблюдаться между ценой товара и издержками его производства (в широком смысле слова, включая доставку и т.п.), или, если угодно, стоимостью; в этом случае включаются в действие другие рыночные механизмы, через расширение или сокращенные производства стремящиеся это уравновесить. Она действует не менее тонко и слаженно, чем система нормального равновесия в живом организме, т простота объявления вовсе не дает права на грубое вмешательство в рыночные взаимосвязи.

Второе замечание качается принципиального подхода к величине стоимости. Для догматического марксизма в свое время это было не менее существенной проблемой, чем для теологии подсчет поголовья ангелов на кончике иглы. Марксисты пытались измерить стоимость непосредственно через ее субстанцию - труд, извели горы бумаги на величине коэффициентов редукции сложного труда в простой и овеществленного - в живой, но преуспели в этом деле не больше, чем алхимики (даже меньше, поскольку последние между делом существенно пополнили химию). Западная экономическая мысль не забивала себе голову подобной ерундой, поскольку имела в руках действенный измеритель - цену. Однако резонно будет предположить, что если может быть твердоголовый марксизм, то подобное свойство стоит поискать и у противника. Чтобы планировать свой день, достаточно знать время восхода и захода солнца; но построить цивилизацию только на этом знании нельзя - надо узнать, почему это происходит.

Точно так же и в экономике - можно успешно заниматься предпринимательством, ориентируясь только в ценах, но истинная наука на них останавливаться не должна - и в конце концов натолкнется на ту же неуловимую стоимость. И неминуемо опять встанет не так практическая, как принципиально академическая, проблема ее величины, но уже не в противопоставлении марксизма и рыночной теории, а в их синтезе. Вот тогда появится серьезный камень преткновения: Маркс считал, что стоимость определяют усредненные общественно нормальные затраты труда, а современные немарксистские школы в той степени, в которой затрагивают этот аспект, опираются на предельные издержки. Скорее всего, ортодоксальному марксизму придется уступить в пользу концепции предельных величин, тем более что сам Маркс весьма изящно использовал именно этот подход при рассмотрении вопроса о стоимости земледельческого продукта и происхождение ренты. Но на уровне общего ознакомления с законами рыночной экономики не станем излишне увлекаться теоретическими нюансами.

Как видим, главное, что сводит цену со стоимостью, - этот свободный перелив капиталов из производства невыгодного товара в рентабельное. Еще раз напомним, что именно свобода в широком смысле - предпосылка нормального функционирования рынка. Когда расширению производства препятствует неустранимый фактор, например, ограниченность одного из необходимых ресурсов, то цена такого товара будет устойчиво превышать затраты - образуется рента, которая также подробно разработала в теории марксизма. Если же вмешиваются отдельные общественные силы либо государство - мы имеем дело с монополией, последствия которой принято оценивать в более негативном свете, чем она того заслуживает.